Алекс - Страница 45

— Не десять лет, комиссар. Одиннадцать.

Среди недостатков Камиля далеко не последний — его пристрастие к театральности. Театральности в духе Жана Расина, классического толка, если можно так выразиться.

— И вот теперь, — продолжал он, — мы имеем два таких убийства всего за восемь месяцев. В обоих случаях жертвы — мужчины. Заметь, вместе с убийством Трарье — уже три.

— Но…

Луи отметил про себя, что комиссар буквально поперхнулся, — чтобы не сказать грубее (но Луи вежлив даже в разговоре с самим собой).

Ле-Гуэн и в самом деле смог выдавить из себя всего несколько слов:

— Но какая связь с этой девушкой?..

Камиль улыбнулся:

— Ну вот наконец-то правильный вопрос.

На сей раз Ле-Гуэн ограничился лишь замечанием:

— Ты и святого доведешь до греха.

Давая понять, что его терпение иссякло, он встал из-за стола. На его лице читалось: «Поговорим в другой раз». Затем слегка махнул рукой с видом: «Может, ты и прав, но все равно — в другой раз». Любой, кто не знал Ле-Гуэна достаточно хорошо, решил бы, что он обескуражен. Он бросил на стол несколько монет, потом в знак прощания поднял руку таким жестом, словно приносил торжественную клятву, — и в следующий миг, повернувшись к остальным широкой, словно кузов грузовика, спиной, тяжелыми шагами направился к выходу.

Камиль вздохнул. Проявить сообразительность слишком рано — это всегда тактический просчет. Он несколько раз постучал себя по носу указательным пальцем, словно для того, чтобы лишний раз подтвердить в присутствии Армана и Луи, что обладает хорошим чутьем. Только сейчас оно проявилось некстати. На данный момент девушка была жертвой, и никем иным. И не найти ее теперь, когда она расплатилась за свою вину, тоже своего рода вина. То, что речь шла об убийце-рецидивистке, не очень-то годилось в качестве контраргумента.

Они расплатились, встали и вышли. Напоследок Арман стрельнул у одного из посетителей небольшую сигару — сигарет у того не оказалось. Спустившись по ступенькам террасы, все трое направились к метро.

— Я сформировал три группы, — сообщил Луи. — Первая…

Камиль резко остановился и быстрым движением положил ему руку на запястье — можно подумать, что он внезапно заметил у себя под ногами ядовитую змею, на которую едва не наступил. Луи поднял голову и прислушался. Арман тоже навострил уши. Камиль прав — у его спутников тоже возникло ощущение, будто они где-то в джунглях. Все трое переглянулись, чувствуя, как земля под ногами вибрирует, содрогаясь от тяжелых ритмичных ударов. Затем одновременно обернулись, готовые к любым неожиданностям. Метрах в двадцати они увидели монументальную слоновью тушу, которая мчалась к ним с невероятной скоростью. Ле-Гуэн несся им навстречу, полы его куртки распахнулись, отчего силуэт стал абсолютно квадратным, одна рука высоко вздымала мобильный телефон. Камиль рефлекторно сунул руку в карман в поисках собственного мобильника и вспомнил, что так и не включил его, выйдя из кафе. Но он не успел ни включить его, ни сделать еще что бы то ни было — Ле-Гуэн оказался уже совсем рядом. В несколько прыжков он вплотную приблизился к Камилю и при этом, что удивительно, сумел затормозить, не сбив его с ног, — удивительно четко рассчитал траекторию. Еще удивительнее то, что комиссар даже не запыхался. Кивнув на свой телефон, он произнес:

— Ее нашли! Это в Пантене. Срочно едем туда!

Ле-Гуэн сел в машину вместе с ними и за время поездки успел решить множество вопросов по телефону. Судье позвонил тоже он.

Луи ухитрялся полностью сохранять спокойствие и при этом вести машину на бешеной скорости. Они прибыли на место всего через несколько минут.

Старый заброшенный склад на берегу канала выглядел как огромный промышленный блокгауз, напоминающий одновременно завод и корабль. Крашеное охрой массивное здание, которое своим сходством с кораблем было обязано наружным галереям, опоясывавшим его со всех сторон на уровне каждого из четырех этажей, а с заводом — высоким и узким окнам, расположенным почти вплотную друг к другу. Шедевр бетонной архитектуры тридцатых годов. Величественный монумент, на котором еще и сегодня угадывались почти стершиеся буквы: «ЛИТЕЙНОЕ ПРОИЗВОДСТВО».

Вокруг царило полное запустение. Здание, очевидно, не снесли только потому, что планировали перестроить под какие-то другие нужды. Снизу доверху его покрывали разноцветные граффити — белые, синие, оранжевые, но, несмотря ни на что, оно продолжало царить над набережной, напоминая тех индийских слонов, которых украшают на праздники цветными лентами и серпантином и которые, не обращая на это внимания, движутся среди толпы, сохраняя свою тяжелую величественную поступь.

Как выяснилось, прошлой ночью каким-то граффитчикам удалось забраться на галерею на втором этаже, — что казалось абсолютно невозможным, потому что все проходы были давно разрушены или заблокированы. Но этим ребятам все нипочем… И вот на рассвете, когда они уже заканчивали свою творческую работу, один из них мельком взглянул сквозь разбитое окно — и увидел подвешенную к потолку деревянную клетку и чье-то тело внутри. Все утро они прикидывали степень риска, который мог повлечь за собой анонимный звонок в полицию, но в конце концов все же позвонили. Их вычислили через два часа и учинили допрос по поводу их ночной активности.

На место прибыли полицейские и спасатели. Здание годами стояло запертым, новые владельцы замуровали все входы и выходы. Между тем как одна команда спасателей развернула лестницы, другая принялась с помощью кувалды ломать кирпичную кладку, закрывающую один из дверных проемов.