Алекс - Страница 57

Феликс. Фамилию он не назвал, обручального кольца у него не было, но она заметила след на пальце — возможно, он снял его всего пару минут назад.

— А вас как зовут?

— Джулия, — ответила Алекс.

— Прелестное имя.

Разумеется, он бы сказал то же самое о любом другом имени. Алекс все это забавляло.

Он небрежно указал за спину большим пальцем.

— Там, в ресторане, слишком шумно…

— Да уж, немножко, — улыбаясь, сказала Алекс.

— Ну, когда собирается мужская компания, то ничего удивительного…

Алекс не отвечала. Он понял, что если будет слишком настойчивым, то потерпит неудачу.

Сначала он предложил ей выпить в одном, по его словам, неплохом баре. Она сказала: нет, спасибо. Какое-то время они шли рядом. Алекс не спешила, предпочитая получше его разглядеть. Одежду, судя по всему, он покупал в больших универсальных магазинах. Он недавно встал из-за стола, но это не единственная причина, по которой пуговицы туго натянутой рубашки едва не отлетают: просто некому посоветовать ему покупать одежду на размер побольше. Или же — соблюдать диету и заняться спортом.

— Да нет же, уверяю вас, это займет двадцать минут!

Теперь он приглашал ее к себе — он живет неподалеку, и еще не поздно выпить последний стаканчик. Алекс сказала, что ей не очень хочется, что она устала. Они остановились перед его машиной, «ауди». В салоне полный бардак.

— Чем вы занимаетесь? — спросила она.

— Работаю в техподдержке.

Она перевела про себя: ремонтник.

— Сканеры, принтеры, жесткие диски… — пояснил он наверняка для того, чтобы немного повысить свой статус. Потом добавил: — Я руковожу отделом в фир…

И тут же осекся, осознав, что глупо набивать себе цену, что это бессмысленно и даже контрпродуктивно.

Он сделал небрежный жест, словно отметая что-то в сторону — то ли конец фразы, потому что он не имел никакого значения, то ли сожаление о таком неудачном начале разговора.

Затем распахнул дверцу машины, и оттуда вырвался клуб застарелого сигаретного дыма.

— Вы курите?

«Холодно-горячо» — такова была любимая техника Алекс, которой она владела в совершенстве.

— Немного, — ответил тип, слегка смущенный.

Рост у него примерно метр восемьдесят, плечи довольно широкие, волосы светло-каштановые, глаза — очень темные, почти черные. Пока он шел рядом с ней, Алекс успела заметить, что у него короткие ноги. Он сложен не очень пропорционально.

— Я курю только с теми людьми, которые курят, — сказал он, пытаясь изобразить джентльмена.

Алекс не сомневалась, что в этот момент он отдал бы все что угодно за сигарету. Она чувствовала, что понравилась ему, к тому же он говорил «уверяю вас…» и все такое прочее, но на самом деле он на нее даже не смотрел, потому что хотел ее до умопомрачения. Это желание, неудержимое, животное, совершенно его ослепило. Пожалуй, он вряд ли сможет потом сказать, во что она была одета. Такое ощущение, что, если Алекс не переспит с ним прямо сейчас, он, вернувшись домой, перестреляет всю семью из охотничьего ружья.

— Вы женаты?

— Нет… Разведен. То есть… мы живем раздельно.

По одному только тону легко догадаться, что это означает: я сто лет никого не трахал и скоро начну дрочить.

— А вы? — спросил он.

— Не замужем.

Преимущество правды заключается в том, что она звучит убедительнее лжи. Он опустил глаза, но вовсе не от стеснения или стыда: он смотрел на ее грудь. Что бы Алекс ни надела, все обращали внимание на ее грудь — полную и упругую, идеальной формы.

Она улыбнулась и, уже собираясь уходить, бросила напоследок:

— Может быть, в другой раз…

Он тут же ломанулся в эту узкую брешь: когда-когда-когда? Он начал лихорадочно рыться в карманах. Мимо проехало такси. Алекс подняла руку. Такси остановилось. Она распахнула дверцу. Когда она обернулась, чтобы попрощаться, он сунул ей визитку, мятую и потертую. Алекс взяла ее и, чтобы показать, что ей не очень важно это знакомство, нарочито небрежно сунула ее в карман. В зеркальце заднего вида она какое-то время наблюдала за ним — он так и стоял на том же месте, глядя вслед удаляющемуся такси.

31

Жандарм спросил, необходимо ли его присутствие.

— Я предпочел бы, чтобы вы подъехали, — вежливо ответил Камиль. — Если, конечно, у вас есть время.

Отношения между полицией и жандармерией всегда были шероховатыми, но Камиль хорошо относился к жандармам. Он чувствовал, что у него есть с ними что-то общее. Они упрямцы, им свойственен охотничий азарт, они никогда не бросают след, пусть даже остывший. Этот жандарм в чине старшего сержанта оценил предложение Камиля. В разговоре с ним Камиль ни разу не забыл слова «старший», жандарм чувствовал свою значимость и, по сути, был прав. На вид лет сорока, он носил усы старого образца, «мушкетерские», в нем вообще было что-то старомодное — возможно, некая грубоватая элегантность, слегка неестественная, — однако сразу бросалось в глаза, что этот человек свое дело знает. От него исходила непоколебимая уверенность в своей высокой миссии, а его ботинки сверкали, как зеркала.

Погода стояла пасмурная, сырая, типично приморская.

Феньюа-ле-Реймс, восемь сотен жителей, две главные улицы, площадь с огромным монументом погибшим воинам, — словом, городок был унылым, как выходной день в раю. Они подъехали к кафе-бистро — пункту назначения. Старший сержант Ланглуа остановил машину прямо напротив входа.

К запаху супа и всего остального, чем пахнет в любом недорогом кафе, примешивался резкий запах моющих средств. С самого порога эта смесь буквально шибала в нос. Камиль спросил себя, не стал ли он слишком чувствителен к запахам, заодно вспомнив ванильные духи мадам Жорис.